На прошедшем на прошлой неделе во французском городе Гренобль этапе Гран-при по фигурному катанию Internationaux de France de Patinage 2018 чемпионы мира среди юниоров и победители юниорского финала Гран-при сезона 2016-2017 Рейчел Парсонс и Майкл Парсонс заняли итоговое пятое место с общей суммой 171,17 балла.
После проката произвольной программы в интервью порталу Blossom on Ice фигуристы прокомментировали свое выступление, а также рассказали, почему танго-романтика считается одним из самых сложных танцев, не боятся ли они сравнения с парой Пападакис-Сизерон, как им удается ладить на льду и вне льда и чем они любят заниматься в свое свободное время.
Поздравляю вас с достаточно хорошим выступлением на турнире, что можете сказать о своих прокатах?
М. Ну, что касается ритмического танца, то, в целом, мы довольны, это был хороший прокат. По ощущениям мы откатали даже лучше, чем в Японии. Правда, в оценках это не особо отразилось, но, тем не менее, мы остались довольны.
Р. В конце концов, мы выступаем и соревнуемся прежде всего для самих себя. Для нас это был определенно шаг вперед. Что касается произвольного танца, не думаю, что это был наш лучший прокат, но откатали мы чисто.
М. Какие-то уровни мы улучшили, какие-то, наоборот, понизили. Мы не чувствовали в себе достаточно энергии, знаем, что можем кататься намного лучше. Но все-таки это был чистый прокат, было здорово кататься здесь перед французской публикой.
Р. Думаю, дело в том, что мы совсем недавно соревновались в Японии и у нас были определенные проблемы с адаптацией в связи со сменой часовых поясов. Могу сказать, что Майкл определенно помог мне справиться с этим, но было нелегко. Но мы все-таки гордимся тем, как выступили, мы знаем, что нужно улучшить, когда вернемся домой, и будем дальше работать над программами.
Многие фигуристы-танцоры говорят, что танго-романтика – это один из самых сложных ритмических танцев, согласны ли вы с этим утверждением?
Р. Да, танец определенно сложный, он очень быстрый, в нем много разных шагов, движений, которые нужно успеть сделать за короткий интервал времени. Но, если честно, мне кажется, это один из самых увлекательных танцев, которые мы когда-либо танцевали.
М. Когда ритмическим танцем в сезоне является такой сложный танец, как танго-романтика, сразу становится заметна разница между высококлассными танцорами и танцорами среднего уровня. Выкатать рисунок этого танца очень сложно. И если ты справился с этим – ты сделал что-то особенное.
Р. Этот танец – определенный вызов, и ты должен просто принять это и получать удовольствие.
Сколько времени у вас ушло на изучение танца?
М. На самом деле, мы еще в процессе освоения. Столько всего, что еще можно улучшить. Я бы сказал, что танго-романтика – это паззл, который меняется в процессе собирания его.
Р. Сначала мы учили кусочки, совсем небольшие, снова и снова, потом мы катали их под музыку, потом стали катать танец целиком. Работы определенно еще очень много, но получается все лучше и лучше.
Под музыку к вашему произвольному танцу (To Build A Home by The Cinematic Orchestra, Patrick Watson) также катались чемпионы мира и серебряные медалисты Олимпийских игр Габриэлла Пападакис- Гийом Сизерон, как происходил выбор музыки и не боялись ли вы возможных сравнений?
М. Да, мы, конечно, знали это, выбор был осознанным. Выбрали эту музыку, так она нам обоим очень понравилась, очень тронула. Мне кажется, она подчеркивает нашу индивидуальность. Когда мы ставили программу, мы делали акцент на том, что танец должен отличаться от программы Пападакис-Сизерона – у них своя история, свой подход. Их программа была потрясающая, но мы определенно чувствовали в этой музыке потенциальную возможность создать что-то свое, что-то новое.
Р. Да, мы, конечно, в этом году получили свою порцию критики (улыбается). Кто-то говорил, что это слишком смелый выбор музыки, что нас постоянно будут сравнивать. Но с другой стороны, нам также говорили, как им нравится наша программа, как зрители по-настоящему могут прочувствовать ее вместе с нами. И именно это наша цель – поделиться историей на льду с публикой.
Вы партнеры на льду и близкие родственники в жизни, создает ли это дополнительные сложности в работе?
М. С какой-то стороны, это определенно сужает круг тем, которые мы можем рассказать на льду. С другой – да, конечно, мы не можем катать романтичные истории о любви, но ведь есть столько других историй. Например, можно вспомнить классические балеты, фильмы, мюзиклы – там можно почерпнуть столько идей.
Р. Что касается наших отношений, думаю, что мы доверяем друг другу больше, чем кому бы то ни было, просто потому что мы выросли вместе. Мы знаем друг друга, возможно, даже лучше самих себя. Вместе с тем мы хорошо справляемся с тем, как разделить нашу жизнь на льду и в обычной жизни, даем друг другу свободное пространство. Нельзя сказать, что мы все время проводим вместе, это не так, потому что – ну, да, иногда мы сводим друг друга с ума (смеется).
М. Да, иногда и такое случается. Мы проводим друг с другом так много времени, сколько, думаю, не проводят обычные брат с сестрой.
Когда вы выбираете музыку к программам, часто ли вы спорите или обычно ваши предпочтения схожи?
Р. На самом деле, по-разному. Например, в этом сезоне музыка к произвольному танцу нам обоим сразу понравилась. Что касается ритмического танца, Майклу потребовалось немножко больше времени, чтобы одобрить выбор и проникнуться музыкой, но в итоге мы все-таки пришли к ней.
М. Да, для нас очень важно, чтобы к тому моменту, когда мы уже приступаем к постановке программ, музыка нравилась обоим. Это важно, чтобы раскрыть потенциал.
Какой ваш самый любимый произвольный танец за всю карьеру?
Р. Ох, так сложно выбрать. Возможно, Singing in the rain.
М. Да, с этим танцем мы выиграли юниорский мир, поэтому для нас это особенная программа. Сложно выбрать, ведь над каждой программой, которую мы катали, мы очень упорно работали, чтобы сделать ее особенной. Поэтому я думаю, мне нравится каждая наша программа в равной степени, но по-своему, по разным причинам. Например, в прошлом году это была наша первая программа по взрослым, поэтому это было что-то особенное для нас. В этом сезоне мы катаемся под очень эмоционально-пронзительную музыку, мы вложили много труда в хореографию, в каждое движение.
Р. Я думаю, это все равно, что спросить родителей, кого из детей они любят больше. Так и мы – мы любим все наши программы одинаково.
Есть ли у вас хобби, чем вы любите заниматься в свое свободное время?
Р. Я очень люблю рисовать. Рисование всегда было моим любимым предметом в школе. Вообще люблю все, что связано с творчеством, с поделками своими руками. Также я учусь играть на гитаре, совсем немножко, а вот Майкл просто отличный гитарист.
М. Да, гитара – это мое хобби, я профессионально играю, сам сочиняю музыку, записываю мелодии, играл в музыкальной группе какое-то время назад. Сейчас, конечно, фигурное катание полностью захватило мое время.
Судя по вашим увлечениям, вы оба очень творческие личности, вам это должно помогать на льду?
Р. Я думаю, что все фигуристы – личности творческие, просто за пределами льда творчество проявляется в разных формах. На льду это определенно помогает, особенно когда мы работаем над программами, когда добавляем какие-то финальные штрихи.
М. Мне кажется, что особенно в танцах на льду каждый спортсмен – творец, артист. Да и в других ледовых дисциплинах тоже – возможно, чуть в меньшей степени. Поэтому я уверен, если вы спросите любого фигуриста-танцора, чем они занимаются в свободное ото льда время, это будет что-то связанное с творчеством – поэзия, рисование. Думаю, чтобы добиться чего-то в танцах на льду, ты должен быть творческим человеком.
Рэйчел, если Вы увлекаетесь рисованием, Вы, наверное, участвуете в разработке эскизов к своим костюмам?
Р. Да, у меня очень много идей и я всегда принимаю активное участие в разработке эскизов к костюмам, обсуждаю идеи с нашими тренерами, с дизайнером по костюмам.
М. Да, а я обычно уже соглашаюсь с тем, что есть (улыбается).
Р. Только просишь, чтобы было не слишком много блесток (смеется).
М. Да, вот как здесь (показывает на ворот рубашки). Это еще нормально.
Спасибо большое за интервью, желаю вам удачи в сезоне!
Людмила ОРЛОВА, Гренобль.